Втроём на двухмачтовом сёрфинге

Любая вещь, сделанная руками Григория, являла собой если не произведение

искусства, то исключительное совершенство. Его доски, делались по лекалам.

Всегда предварительно планировались параметры её грузоподъёмности, высота

мачт, площадь парусов… Главное, что они были ещё и красивы. На них хотелось

смотреть и смотреть, особенно когда парус, набитый ветром, мчал доску вдоль

берега, разрезая волны и оставляя за кормой белый бурун.

Первые лыжи Григорий привозил в Лиманчик поездом. Лет пять он пытался

доплыть туда своим ходом из Ростова. Азовское море он проплывал вдоль и

поперёк без разрешения много раз, потому что оно было морем «внутренним».

Керченская погранзастава для него была «камнем преткновения». Выйти в

Чёрное море было невозможно. Нельзя! И чрез год, и через два, и через три –

нельзя! «Я им показывал и паспорт, и даже партбилет…- нельзя!».

Он как-то с горечью сказал: - «Знаешь, мне кажется, что штыки у наших

пограничников направлены большей частью не в сторону внешнего врага, а внутрь

страны, против своего народа. Чтобы ни одна живая душа не выскользнула за

рубеж без особого разрешения с самого верха».

В конце концов, немногим позже, он вложил свой партийный билет в

конверт. Туда же втиснул «Объяснительную записку» на семи листах рукописного

текста и отправил в ЦК КПСС. В Москву.

С приходом к власти М.Горбачёва стало «можно» всё.

Первым делом Григорий доплыл в Лиманчик. Несколько раз «наведывался»

в Крым. Потом он рассказывал, что огибая Крымский полуостров на траверзе

Фороса, ветер совершенно утих и доска остановилась. Ни туда, ни сюда.

Встревожено осмотревшись, он увидел в полумиле от себя небольшой

беленький симпатичный кораблик, от которого отделился катер и двинулся точно

в его сторону:

- «Вот влип, вроде и ничего страшного, но напротив Форос всё-таки и дача

Генерального секретаря ЦК КПСС, не какое – то там село «Южное». Всё может

быть, вплоть до разворота в обратную сторону и более того…» - крутилось у него в

голове.

А катерок, тем временем подошёл. Матросик взял его на буксир и повез в

сторону белого кораблика. «Приплыли…»,- подумал Гриша.

Капитан посмотрел на него, как на диковину. Проверил его документы и,

узнав, что он самостоятельно доплыл сюда на доске из Ростова-на-Дону, уже с

уважением спросил: - «Григорий Егорович, а зачем же Вы остановились здесь?».

- «Да это же я не по своей воле остановился, товарищ капитан, - штиль ведь

полнейший! Без ветра я же, как без рук!».

- «Да, да, да. Но здесь Вам находиться нельзя. Вон, там видите

отдыхающих, плывите к ним отсюда и быстренько».

Они эти отдыхающие были примерно километров в пяти от нас.

- «Да как же я без ветра поплыву?» - спросил я.

Тогда он, повернувшись к матросу, сказал: - «Вася, отбуксируй его отсюда

в ту сторону и подальше».

Протащив меня километра полтора, матрос, сославшись на то, что с

бензином у них напряжёнка, отцепил мою лыжу и потарахтел обратно к кораблю.

Григорию ничего не оставалось, как взять мачту в руки и, действуя ею, как

веслом, плыть к пляжу с отдыхающими дикарями. С ними он и заночевал.

Владимир Лойков