Петр Великий в судьбе Ростова

Мы, студенты-первокурсники, встречали вчетвером Новый 1960 год. Комнатка-пенал с кроватями, на праздничном столе – две бутылки красного вина по рублю пять копеек, банка зеленого горошка и банка кильки. Но мы были счастливы, потому что молоды. А происходил этот «пир на весь мир» на улице Петровской, где снимали квартиру мои товарищи (сам же я жил на Богатым колодцем, на улице Седова). Нам и в голову тогда не приходило, что эта небольшая полузаброшенная улочка названа так в честь Петра первого, а сами слова «Богатый колодец» сказаны русским царем, который оставил свой след в истории города. И власти в дореволюционное время даже собирались возвести ему памятник в самом центре, у входа в городской сад…

Многие ростовчане и ныне не знают, какую роль сыграл Петр Великий в судьбе Ростова, невольно осенив то место, где позже будет возведена крепость Святителя Димитрия Ростовского, и что отсчет истории нашего города можно было бы начинать с петровских времен.

Ясновидение царя

Когда планировали строительство Димитровской крепости на берегу Дона, по глубоким извилистым оврагам к урочищу Богатый колодец стекали только талые и дождевые воды, а вода самого источника была чиста, свежа и холодна. Именно на него, по одному из преданий, и обратил внимание Петр, когда остановил свой флот в устье реки Темерник, чтобы неожиданно «бросить» его под стены турецкого Азова.

Чем бы ни занимался Петр Алексеевич, он всегда глубоко и зорко интересовался тем, что привлекало его внимание. Так было и здесь, под Азовом, будущим Таганрогом, а позже – и на Неве.

Он обходил прилегающие земли и по суше, и по воде с целью их максимального практического использования. Не случайно в устье Темерника возник порт, а чуть ниже – и небольшая верфь.

Петр умел ценить выгодные условия, которые предоставляла та или иная местность. Он видел не пустыри и склоны, а порты и города, которые вырастут на этих местах, потому что был великим созидателем и всегда смотрел вперед.

Впадение Темерника в Дон являлось последним слиянием двух рек перед Азовским морем, и царь сразу оценил это достоинство…

А в природном источнике Петр увидел уже рукотворный «колодец». Он сказал это, скорее всего, мимоходом, но какова точность видения! Ведь источник бил мощной струей, в нем была сила и энергия земных недр.

Не это ли символ Ростова?

Бот в амбаре

О Петре Первом, как и о Екатерине Второй, о которой я рассказывал в «Вечернем Ростове» раньше, написано много книг. Но мы поговорим о редких фактах из его биографии и поразмышляем над ними.

Давайте вернемся к началу жизни полководца и флотоводца. Есть в Москве уголок, о котором знают далеко не все жители столицы: Измайлово. Это древнее село стоит рядом с шумным, красочным городком-теремом, который посещают десятки тысяч туристов. А здесь, за лентой воды, совсем рядом, в тени вековых лип, в бывшем летнем имении русских царей Романовых всегда тишина. Гладь воды, которую рябят утки, пылающие рябины и собор Покрова Пресвятой Богородицы, построенный в 1679 году…

По преданию, в праздники здесь служил сам Димитрий Ростовский, а на клиросе храма читал молодой царь Петр.

Именно здесь, в Измайлово, в мае 1688 года шустрый парнишка Петр обнаружил в старом амбаре английский морской бот. Он приказал вытащить его, поставить паруса и спустить на воду. Каково же было удивление Петра, когда он узнал, что это судно может ходить под парусами даже против ветра! Таких на Руси строить не умели…

Этот факт так поразил молодого царя, что он «заболел» кораблестроением. Построил сначала «потешный» флот, который воевал на Плещеевом озере у Переславля-Залесского, а потом пришла очередь и настоящих боевых кораблей, выстроенных под Воронежем.

На том месте, где когда-то стоял этот судьбоносный амбар с ботом, теперь возвышается памятник Петру. Молодой царь изображен здесь опирающимся на якорь. Левую ногу (шаг в будущее) он поставил на скатку корабельного каната, левую руку выбросил вперед, словно раздвигая невидимые преграды.

Царь-плотник засучил рукава, встречный ветер раздувает полы его одежды, лицо одухотворено порывом вперед…

И вот о чем я подумал, стоя у этого памятника. Нашел Петр бот. Случай? Скорее всего, да. Но ведь надо быть таким любознательным, чтобы царю залезть в старый амбар!

А потом вступило в свои права Время. Россия уже подошла к тому рубежу, когда ей требовались выходы к морям. А какая может быть война за моря без флота?!

Для меня тот старый бот, ходящий против ветра, - как метафора судьбы самого Петра. Ведь он тоже преодолевал трудности и преграды и нередко выступал против обстоятельств: стриг строптивым боярам бороды, рубил головы мятежным стрельцам, боролся с косностью… Он ставил перед собой и страной почти невыполнимые задачи – и ценой напряжения всех сил, и своих, и сподвижников, и народа, добивался их решения.

Кстати, Петр никогда не забывал, с чего все начиналось. В 1722 году бот принял участие в праздновании Ништадского мира на Неве, а в 1723-м – в параде кораблей Балтийского флота.

Теперь судно хранится в Музее Военно-морского флота России, являясь национальной реликвией. И зовут его ныне «дедушкой русской флота».

Ударными темпами

Пока подрастающий царь «играл» в потешные морские сражения на мелководном Плещеевом озере (хороши потехи), южные земли на Дону, в Приазовье, ждали своего часа…

В свой первый поход на Азов в 1695 году Петр шел и по воде (из Москвы) по Оке и Волге. С ним двигались полки Лефорта и Головина. Флотилию возглавлял «бомбардир» Петр. Каждый город встречал караван речных судов, добавляя свои лодки.

16 мая флотилия прибыла в Нижний Новгород. «Город готовился к встрече царя: мостили улицы, варили пиво, запасали продукты для армии. На средства посадских людей отремонтировали прибывшие суда и снабдили их всем необходимым для похода».

На подходе к Саратову, 3-4 июня 1695 года, караван насчитывал уже 117 речных судов. Но это были лодки, струги, плоты…

С Волги в низовья Дона грузы перевозили уже на гужевом транспорте. Таким путем дошли от Царицына до городка Паршина, что на Дону. А дальше – на казачьих стругах по Дону до Азова.

В это время другой отряд, под командованием П. Гордона, покинул Москву в марте и двигался пешим маршем через Тамбов под Азов.

Несмотря на все приготовления, поход закончился полным крахом. Оказалось, что без морских судов взять Азов невозможно: турки подвозили все необходимое для осажденной крепости по морю…

После этой неудачи русский царь и решил строить регулярный Военно-морской флот. Максимально близкой строительной площадкой оказался Воронеж, основная база создания боевых кораблей.

Туркам и в голову не могло прийти, что такой флот русские могут построить так быстро (в ХХ веке сказали бы «ударными темпами»). Они недооценили волю, энергию и энтузиазм 23-летнего царя. Создание флота менее чем за год (в осенне-зимнее время!) это настоящий подвиг Петра первого.

В одной из телепередач ее участники, утверждая, будто «Петр Первый завел Россию в тупик», говорили, что русский флот якобы строили из гнилых досок. И это под Воронежем, где высятся корабельные сосны! Хотел бы я посмотреть на человека, который осмелился поставить Петру эти самые «гнилые доски»!

Первая часть построенных кораблей (48 боевых судов и несколько сотен крупных лодок, груженных боеприпасами и продовольствием) вышла из-под Воронежа уже 23 апреля 1696 года! Петр с остальными кораблями отправился в поход 3 мая.

Флот шел «без передыху под парусами и греблею» вниз по Дону под обреченный Азов. Сам царь облюбовал себе галеру «Принфипиум», ее звали еще «Его величество», или «Кумпадера». Вначале командовал ею сподвижник Петра Головин, прославившийся позже своими победами на море. Меншиков числился здесь боцманом.

Уже в походе Петр взяло командование галерой на себя. Он стал капитаном Петром Алексеевым.

Последний бросок

При впадении речки Темерник в Дон, на том месте, где сейчас раскинулся Ростов, царь остановил свой флот перед последним броском на юг. Кстати, во время движения по реке некоторые корабли достраивались в пути!

«Свой флот и верфи он расположил на реке Темерник у устья Безымянной балки, затем получившей название Темерницкой. Было учреждено поселение «служивых» людей и корабельных рабочих петровской флотилии», - писал известный ростовский краевед А.П. Зимин.

Он же предполагал, что та дата – 1696 год, начало похода Петра на Азов, является началом и будущего Ростова. «Это петровское поселение можно считать первым русским поселением на будущей городской ростовской земле, и, следовательно, 1696 год надо считать годом зарождения города. После взятия Азова и закладки Троицкой крепости (будущего Таганрога) петровское поселение не оставалось заброшенным. Беглые из России, запорожцы, донские казаки, «осадчие люди» находили здесь приют».

Даже после временной сдачи Азова туркам в 1711 году здесь будет проходить граница между Турцией и Россией – «барьерные земли». А позже, в 1749-м, расположится Темерницкая таможня.

В время остановки в устье Темерника (который в то время был значительно шире и полноводнее) Петр выбрал себе место для временного штаба на его берегу. Петр не раз поднимался на высокий берег Дона, спускался и к самой воде. В Богатяновском урочище (такое название часть донского берега получит позже), в том месте, где из-под земли бил мощный ключ, ему поднесли студеной воды в ковше. Вот тогда-то, испив этой живительной водицы, молодой царь и скажет: «Богатый колодец!».

В устье Темерника проходил осмотр кораблей, проверялась их окончательная готовность к первым морским сражениям. Командовал флотом адмирал Франц Лефорт, его заместителями были вице-адмирал полковник Лина и контр-адмирал полковник Делозьер. Петр лично осматривал все боевые суда.

Турки выбросили белый флаг за четыре дня до начала штурма: 18 июля 1696 года.

Азов был взят. С этого времени началось позже мощное движение Российской империи на юг, к теплым морям, которое продолжили Елизавета Петровна и Екатерина Великая.

Памятник берем!

Имена Петра и Екатерины Великих в истории существуют в одной «связке». Их деяния скреплены не только близостью времен, эпохами, но и качеством их духа и огромных талантов.

Петр заложил основу для преобразований Екатерины. Он пробил дорогу к морям, без чего держава не стала бы великой. Екатерина же, защищаясь от набегов соседей, значительно расширила владения империи. Она хорошо понимала: для России с ее огромными пространствами нужно заселение и успешное освоение новых территорий.

Конечно, соблазнительно звучат слова Зимина о том, чтобы вести начало летосчисления Ростова со времен Петра, привязать истоки нашего города к его великому имени. Но в Истории все сложилось по-другому, ее действительно уже нельзя переписать. Хотя мы, ростовчане, вправе увековечить более значительно память Петра в нашем городе – это было бы и справедливо, и почетно для нашего славного горда. Тем более что еще до революции такой монумент собирались ставить в самом центре Ростова.

Существовал проект скульпторов А.В. Леховского и С.А. Мезенцева. Я бы не сказал, что эти работы впечатляют. Современные мастера скульптуры смогли бы предложить более выразительные проекты. Мне пришлось повидать немало памятников Петру Великому: в Москве, Санкт-Петербурге, Воронеже, Петрозаводске, Таганроге, Азове, даже в Сочи…

Сейчас в обществе идет обсуждение возможности переноса памятника Петру работы Зураба Церетели, который поставлен в Москве. На него претендуют Воронеж и Петрозаводск. Но там мемориалы русскому царю уже есть. И я согласен с предводителем ростовских дворян, профессором Г.И. Чижом, который предложил перевезти монумент Петра Великого в наш город («Вечерний Ростов», 8 октября). Именно в Ростове деяния государя должны быть увековечены!

А на улице Петровской, где полвека назад встречал Новый год, я побывал совсем недавно: снимал ля истории «уходящую натуру». Улица заметно изменилась, на ней выросли многоэтажные дома, особняки. Хотя есть еще и хибары с повалившимися заборами, заделанными старыми дверями, кусками шифера, фанеры… Такова поступь времени, идущего по контрастам. Но вперед, вперед! И всегда – к лучшему!

В. Смирнов, профессор Южного федерального университета

Источник: Новости флота