Беглянки "плавучей тюрьмы"

   Случилось это по весне, полвека назад, когда пароход "Невский" шел с верховьев Волги…

Посреди реки стоял часовой. Над пилоткой гордо торчал четырехгранный штык трехлинейки. Вода нежно похлопывала по бокам баржи. Ритмично поскрипывали доски набора на бортах. Солдат охранял баржу с заключенными. Называли ее в народе "плавучая тюрьма".

Баржу вели лагом. Она была пришвартована носом и кормой к пароходу "Невский". Капитану этого судна Евгению Худякову поручили доставить баржу с необычным "грузом" до места назначения, вернее, "места заключения".

Масленщиком на пароходе работал Михаил Алексашин. Он, теперь капитан третьего ранга в отставке, ветеран подводного флота, член Ростовского-на-Дону Морского Собрания, вспомнил недавно тот случай, маленькую историю, в которой было столь же смешного, сколько и житейски горького.

В трюме баржи были женщины, в основном донские казачки, осужденные за различные преступления. Собственно в экипаже самого буксира тоже были осужденные. Большая часть кочегаров именно так попала на свою новую работу. Как вспоминает Михаил Алексашин, именно эти условно-досрочно освобожденные были наиболее предприимчивыми и бесшабашными в экипаже. Как они узнали, что в соседней барже везут женщин - тайна, покрытая временем.

Стемнело. Часовой передвигался по палубе, борясь со сном. Вокруг вода, тоску навевает, вход в трюм на засове. Начальство спит. Скучно стоять первогодку. На его счастье, четверым бравым матросам тоже было не до сна. То, что матросы бравые, солдатику видно стало по тельняшкам и обилию татуировок. Да еще и байки занятные флотские знают. Солдатик подошел поближе. А добрые ребята с ним заговорили. Щедро протянули пачку папирос "Беломорканал". Среди строителей канала тоже изрядная доля прибыла не по своей воле. Как и среди строителей Волго-Донского канала, в сторону которого шел караван.

Веселее стало часовому. Окружили его новые знакомые. Шутки, прибаутки, анекдоты… Веселее, чем ходить по палубе одному. Решил боец внести свои поправки в устав гарнизонной и караульной службы. За весельем не обратил внимания, что скользнула на нос баржи с парохода серая неприметная фигурка. Без скрипа открылся засов. Без шума по трапу спустился кочегар вниз. Объяснил ситуацию девушкам, скучавшим долгое время отсидки без мужского внимания. На правах храброго освободителя повел самую смелую в свой кубрик. За ними заскользили остальные.

Конечно, бежать далеко и надолго было бессмысленно и небезопасно. Но хотелось же провести время с пользой и удовольствием. Беременность давала право на льготы и даже на досрочную свободу. Так что риск был оправдан.

Матрос Алексашин стоял на вахте на носу парохода. Он заметил необычное движение на судне. Но по молодости не придал особого значения. Сменившись, пошел Михаил в кубрик. Там, на койке, где обычно спал его земляк Семен Зимин, шла какая-то возня. Оказалось, земляк привел в каюту женщину. Да еще с напарницей. Девушка с очень короткой стрижкой сидела на койке Михаила. Увидела нецелованного мальчика и улыбнулась. Приоткрылись десны без зубов. Миша развернулся и побежал в кочегарку.

Его земляка, кочегара Володи, не было. А в глубине, освещаемый пламенем топки, стоял черный кочегар. Черт - да и только! Он держался за пиллерс. Это мощная труба, что поддерживает палубу. За пиллерс держалась и незнакомая женщина. Можно представить себе картину: черное и белое вместе!

В каюту возвращаться не хотелось. Где потеряла передние зубы девушка? Цинга в Заполярье или драка с соседками по нарам, приклад часового или примитивный кариес. Думать не хотелось. В кочегарке находиться было неудобно. Так и ходил молоденький матросик по доскам палубы парохода "Невский". Матросы возле часового сменяли друг друга. Стоять солдатику было весело. Весело было и на буксире.

Ситуация завершилась быстро. Кокша, оторвавшись от котлов с кашей и заварника с чаем для команды, доложила капитану о нештатной ситуации. Капитан, принимая кокшу на работу, сразу предупредил ее, что шашней на своем судне не терпит. И вот такой оборот событий, на глазах неудовлетворенной дамы. И смех и грех в прямом смысле.

… Всех беглянок постепенно вернули на плавучую тюрьму. А баржа с забытым номером и казачками в ее трюмах осталась в памяти матроса на полвека.

Сергей НИЧИПОРЮК, "Приазовский Край" № 19 от 22 мая 2008