САМУРАЙ-МОРЕХОД

    "…Колюще-режущий предмет полутораметровой длины с инструктированной перламутром сабельной рукояткой, с широким тупым окончанием и лезвием, чернённым стилизованным рисунком чешуйчатого туловища дракона, считать холодным оружием, незаконно ввозимым в СССР членом экипажа т/х "Байкал"…"

Из акта таможенного изъятия в п.Находка

Ох уж этот "колюще-режущий предмет", доставивший мне, в то время юному штурману, столько хлопот. Он даже упомянут в первом в мире путеводителе по аномальным, таинственным местам планеты - "Энциклопедии загадочных мест земли"…

Сингапур. Удивителен этот уголок земного шара! Расположенный на архипелаге из 57 крохотных островков и рифов в 137 километрах к северу от экватора, Сингапур является единственным городом государства и одновременно его же столицей.

Преуспевающая парламентская Республика на перепутье больших океанских дорог гостеприимно распахнула двери для мирового торгового и туристического бизнеса. А романтики-путешественники на берега этого экзотического государства буквально валом накатываются. Уютные комфортабельные номера 150 гостиниц круглосуточно не пустуют. Взять хотя бы самую высокую 71-этажную модерновую красавицу комплекса "Раффлз Сити", постоянно так "нашпигованную" любознательным народцем, словно та консервная банка черноморскими кильками.

Экзотику Сингапура смотреть не пересмотреть. Один только остров Сентоза со своим "лихим" историческим прошлым чего стоит. Здесь некогда размещалась пиратская столица Юго-Восточной Азии. Даже прежнее название разбойничья вотчина соответствующее имела - "остров, где оставляют мертвецов". Чтобы в наши дни не отпугивать туристов старым мрачным названием, острову дали новое - Сентоза, в переводе - "остров мира и спокойствия". И нравы сегодня на этом клочке суши уже иные, потому и тянет сюда человека удивительная тропическая экзотика. Среди великого множества развлекательных шоу-аттракционов особое место занимает крокодиллариум…

Уплатив на Ист Койт Паркуэр по парочке долларов за вход в крокодиллариум, взобрались и мы с корабельным механиком и парой матросов на горбатый мостик, перекинутый между берегами специально заболоченного водоёма. Рядом с ним в плотной толпе экскурсантов пристроилась необычная пара.

- Глянь, Валька, что это у мужика на голове? - шепчет мне механик. - Японцы, что ли?

Обличье низкорослого, плотного сложения пожилого человека являло собой синтез мод "Европа-Азия". Добротного покроя светлый твидовый европейский костюм, лакированные остроносые кремовые ботинки и… бритая голова с островком волос, собранных на макушке в шарик, проткнутый длинной костлявой палочкой, от шарика - прядка волос зачёсом назад. Спутница японца - крохотная, в ярком многоцветьи национального кимоно шустрая девчушка. На стопах тонюсеньких ножек - толстенные деревянные сабо.

Внимание экскурсантов обращено вниз, на поверхность водоёма.

- Д, Валька, попадись только на встречном курсе этим вот "ящеркам"! - округлил в испуге глаза мой спутник, отпрянув вместе с многочисленной толпой подольше от перил ограждения мостика, когда внизу под нами началась "сатанинская пляска" аллигаторов.

Служитель крокодиллариума, низкорослый крепыш-малаец, явно "работал на публику". Оскалив в ослепительной улыбке редкозубый рот, служивый совершает положенный "столовый моцион": из объёмистой бамбуковой корзины извлекает большие куски мяса, эффектным броском отправляя их вниз, в болотце. Там, под нами, в мутной грязной воде кишмя кишат бугристые крокодильи туши. При очередном броске порции мяса прожорливой пастве, обитатели болотца, бесцеремонно отталкивая друг друга, с широко распахнутыми зубастыми пастями, легко "выпархивают" из воды, на лету хватают "подарок" малайца, с шумом плюхаются в болотце, обдавая нас, зевак, фонтанами брызг.

В то время, как взрослые экскурсанты при очередной активности аллигаторов шарахались вглубь мостика, девчушка-куколка без малейшего намёка на страх неугомонно скачет вдоль перил ограждения, что-то восторженно лопочет, дёргая за пол отцовского пиджака.

И вот тут случилось непредвиденное. Вытянувшись на носочках, слишком рискованно перевесив тело через перила, к неописуемому ужасу ахнувшей толпы, девчушка кувырком полетела вниз.

Как это могло случиться, что мной руководило в тот момент, до сих пор не могу объяснить. Мгновенно, не раздумывая, кА есть. В белоснежном костюме и новеньких, только что приобретённых в туземной лавке сандалиях, ринулся я с пятиметровой высоты в "крокодильскую обитель". Что поразительно, кровожадные хозяева болотца даже не шелохнулись, видимо не ожидая, что "обильная пища" сама свалится в их ненасытные утробы.

Вынырнул я на поверхность водоёма, ухватил за полу кимоно донельзя перепуганного ребёнка, выскочил на пологий берег. Все присутствующие в немом оцепенении взирали и на кувырок ребёнка, и на действия "сумасшедшего камикадзе". Выйдя из шока, позабыв о крокодилах, люди дружно окружили нас, многоязычно загомонив. Защёлкали затворы фотокамер.

- Сдурел, что ли. Валька, - крутанув у виска пальцем, взволнованно шепчет механик, - тебя же любая из этих тварей могла запросто слопать!

Я же ещё и сам не оценил толком возможные последствия содеянного, глупо улыбался, машинально выкручивая сброшенную одежду, превратившуюся из некогда белоснежной в подобие солдатского камуфляжного мундира. Ручейки грязной болотной жижи обильно струились с моей пышной шевелюры.

Необычайно испуганный отец девочки, переминаясь с ноги на ногу, на смеси англо-японского языка, заикаясь, смущённо бубнит:

- О-о-о, м-мистер, с-сумимасен! О-о-о, м-мистер, г-гири!

Как потом объяснил мне корабельный переводчик, речь японца следовало понимать так: "Ах, мистер, мне теперь вовек с вами не расквитаться! Ах, мистер, долг чести, традиция обязывает!"

Вежливо спросив, кто мы и откуда, горячо пожимая руку, японец протянул визитную карточку, настойчиво просит:

- Это очень важно, мистер Валентин, очень важно, прошу вас в этот час быть там непременно!

Многоразово откланявшись, бережно прижимая к груди мокрое дрожащее тельце ребёнка, японец заторопился подальше от экзотического зрелища…

- Нет, Валентин, одного я тебя не отпущу!- категорично заявил первый помощник капитана, когда я ему поведал "невероятную историю". - Знаешь, тут что-то не так, да и час сомнительно ранний. Государство. Хоть оно к нам и дружелюбно относится, но всё может быть. И наш капитан о том сильно беспокоится…

Назначенное место встречи оказалось синтоистским храмом, расположенным на берегу океана в глубине тенистого декоративного сада. Вход караулили тори-ворота с двумя поперечными перекладинами. Точно такие же тори находились поодаль от берега, как бы возникнув из океанских вод.

От ворот к храму тянулась прямая, усыпанная крупным коралловым песком дорожка: всякий, кто задумал посетить священный культовый очаг, должен по ней совершить "путь богов" - "синто".

Встретивший нас у тори вчерашний знакомец, расплылся в широкой гостеприимной улыбке. Низко кланяясь с приложенными к груди ладонями, жестом пригласил следовать за ним.

Пройдя "путь богов", мы поднялись по каменным ступеням в крытую галерею. Японец сбросил обувь, ступив босыми ногами на деревянный пол храма, устланный толстыми рисовыми циновками. Следуя примеру ведомого, сняли обувку и мы.

В помещении храма царил розовый полумрак, создаваемый рисовой бумагой соответствующей раскраски, вставленной в окна вместо стёкол. В центре храма - невысокий деревянный помост. Позади на крючьях кронштейнах покоился самурайский меч. Вдоль стены на плечиках развешаны многочисленные халаты-кимоно.

На доходя до помоста, наш японец жестом руки указал на отдельно стоящие низенькие стульчики, сам же опустился на циновку. Тут одна из стен храма отодвинулась в сторону, пропустив внутрь сухощавого, со сморщенным коричневым лицом, седовласого священника. Что-то коротко пояснив "нашему" японцу, хозяин храма удалился через тот же проём в стене в глубь сада, где к нашему неописуемому изумлению началось необычное действо. Там, под развесистым деревом кусомоки, священник поднял и опустил несколько раз тяжёлый меч для гимнастических упражнений, а затем, сбросив верхнюю одежду, окунулся в деревянную бочку-ванну, наполненную горячей водой. Посидел чуток в ней, облачился в поданный служкой в ярко-красный, усыпанный золотистыми драконами халат-кимоно и в длинные квадратные, словно накрахмаленные, широченные штаны. На голове - ритуальная маска.

Окончание торжественного "садового ритуала" было рассчитано так, что священнослужитель вновь возник в стенном проёме храма одновременно с брызнувшими яркими лучами утреннего солнца. Только колени священника коснулись настила помоста, как глухо прозвучал удар невидимого колокола. В зал, неслышно ступая босыми ногами, вошло пятеро японцев в черных халатах. Они уселись на полу позади помоста, в руках у каждого стоймя торчал самурайский меч в кожаных ножнах.

Нарушив звенящую тишину храмового помещения, священник, сняв маску, на чистейшем английском изрёк:

- Вами, мистер, - кивнул в мою сторону японец,- совершён поступок, достойный чести истинного самурая, каким является вот этот славный потомок древнего божественного рода!

Худая костлявая рука священнослужителя манерно указала в сторону "нашего" японца.

- Пусть же отныне вас, человек моря. Вечно хранит и оберегает добрый дух богини Амотерасу!

После этих слов хозяин храма ловко поднялся с колен, спустился к простенку, бережно положил плашмя на ладони самурайский меч, видимо заранее приготовленный для культового ритуала, и, с почтительным поклоном… протянул мне!

Я растерянно оглянулся на замполита, как бы вопрошая: "Что делать?" тот, несколько мгновений напряжённо поразмыслив, кивнул, мол, принимай. Смущаясь, принял я щедрый дар, сам неожиданно став раскланиваться. В это время передо мной откуда-то возникли два храмовых служки в чёрных халатах без всякой росписи. Один их них набросил на мои плечи голубое кимоно, другой с поклоном потянул большую стеклянную коробку, в которой на алой, расшитой золотом подушке возвышалась рогатая шапка самурая…

Прошло довольно много времени. Однажды, в канун нового года из далекого Нагасаки во Владивосток в адрес начальника Дальневосточного морского пароходства В.П.Бьянкина поступило необычное письмо. Вместе с праздничной поздравительной открыткой в конверт вложена коротенькая записка и фотография очаровательной девушки в нарядном кимоно.

"…Может, ещё работает в вашей судоходной компании моряк Валентин? - спрашивает глава одной из крупных японских фирм, сотрудничающих с пароходством.- Если это так, то просим вас любезно сообщить ему, что некогда спасённая мистером Валентином в Сингапуре девочка стала взрослой, успешно закончила колледж. Мы все здесь будем безмерно счастливы, если бракосочетание нашей любимой Миеко почтит своим присутствием и мистер Валентин…"

Но, к сожалению, побывать на том заморском торжестве мне так и не удалось.

…Увы, у меня от того памятного сингапурского события осталось лишь кимоно и самурайская шапка. Меч изъяли в порту Находка местные таможенники как холодное оружие. Впрочем, после того экзотического случая мне достались ещё и компоненты для приготовления ритуального "самурайского напитка": мешочек с ингредиентами и рецепт приготовления необычного коктейля. Вручил мне его на прощание отец Миеко. Как объяснил японец, священный напиток полагается пить только два раза в жизни - после принятия человека в самурайское сословие, а во-второй - во время харакири. Причём в тот момент. Когда живот будет вспорот мечом, внутренности вывалились наружу, но самурай ещё не потерял сознание…

Однажды я уже использовал часть подаренного набора, угостив на презентации своей книги гостей торжества. Народ был в шоке. Такого "убойного зелья", как заявил один из местных журналистов газеты, ещё не приходилось пробовать. Что, впрочем. И неудивительно. "самурайский напиток" - это спиртовой настой из 27 экзотических компонентов: тропические мхи джунглей, сушёная ящерица-таке, змеиная шкура, вытяжка из морского конька и так далее. Причём, каждая составляющая символизирует одно из качеств самурая. Например, цветы сакуры - нежность, побеги ротанговой пальмы - жестокость…

Валентин Алекумов