В ПРОЧНОМ КОРПУСЕ - ЖЕЛЕЗНЫЕ ЛЮДИ

   19 марта - День моряка-подводника

(103 годовщина со дня образования подводного флота России)

Четвёртая эскадра дизельных подводных лодок Краснознамённого Северного флота. Овеянное боевой и воинской славой соединение - ровесник самого флота. Награждённое орденами Боевого Красного знамени и Ушакова первой степени. Получила негласное название "чёрной". За чёрные подлодки, чёрную воду Баренцева, Норвежского морей и Атлантического океана, чёрные шинели и чёрные пилотки.

А главное, за тот напряжённый труд, который делал людей чёрными от перенапряжения нервов и сил. Подводные лодки эскадры "пахали по-чёрному". В составе завес, групп и одиночно несли боевое патрулирование и выполняли боевые задачи на передних рубежах развязанной политиками холодной войны на море.

Отсюда уходили многоцелевые подводные корабли ко всем военно-морским базам вероятного противника, развёртывались на наиболее вероятных маршрутах перехода атомных и дизельных подводных лодок стран НАТО.

Это только им была представлена честь нести боевую службу на удалении многих десятков тысяч миль (1 миля - 1853 м) от родных берегов в течение 8-ми, 12-ти и 21-го месяца.

Последние месяцы очередного учебного года застали подводную лодку "Б-515" эскадры в базе. Командование и экипаж корабля планово готовились подводить его итоги. Вызов меня лично к командиру эскадры нельзя было заранее чем-то объяснить. Сомнение и переживания рассеялись, как только начался разговор.

Суть его кратко заключалась в том, что нужно было срочно, в кратчайший срок подготовить корабль для выполнения задач боевой службы на Средиземном море продолжительностью восемь месяцев. Дата выхода, 5 декабря, определена Главным штабом ВМФ. Причиной непланового выхода корабля явилась техническая неисправность одной из подводной лодок, которая по этой причине возвращалась обратно в базу.

Доверие окрыляло. Но сложность ситуации заключалась в том, что сроки подготовки экипажа и корабля в целом сжимались автоматически до предела. Тот, кто её проходил, знает, что подготовка предполагает проведение большого количества мероприятий, которые по отдельному специальному плану одно за другим проводятся как на берегу, так и в море. Ни одно из них нельзя исключить. Они все по своему важны: практическая проверка каждого подводника по легководолазной подготовке, доковый осмотр корпуса и забортной арматуры, выполнение боевых упражнений с применением торпедного и ракетного оружия, погрузка запасов оружия, продовольствия, ГСМ до полных норм, осмотр и ремонт всех технических средств на всех боевых постах...

И это всё тогда, когда вступила в свои права полярная ночь, морозы днём и ночью свыше 30 градусов. Адская работа. Она требует подчинить ей всего себя. Офицер должен отречься на этот период от дома, от семьи. Рабочий день моряков растягивается на неопределенное время, когда главный определитель - закончить данный вид работ. Но следом выстраивается несчётное количество таких же необходимых и обязательных для выполнения мероприятий. Сон и отдых - урывками. Приём пищи - на ходу. Выходных дней просто не бывает.

Боевой приказ был выполнен, как всегда. С честью и высокой ответственностью за качество выполнения поставленных задач. Ровно в 16.00 под покровом темноты, без грома оркестра и торжественных проводов, без подачи звуковых сигналов МППСС, в условиях полного отсутствия видимости из-за плотного тумана, лодка бесшумно выходит из базы. Моторы работают толчками. Путь кораблю приходится прокладывать с помощью станции миноискания и РЛС. Нервы напряжены до предела. Нужно через узкости и вблизи скал безопасно вывести корабль в открытое море. Экипаж, несмотря на явную усталость, - на боевых постах в соответствии с расписанием по боевой тревоге.

Но в открытом море легче не становится. Непрерывно идут работы по креплению имущества по-штормовому, переводу жизни и деятельности экипажа на условия боевой службы. Прогноз, постоянно выдаваемый оперативным дежурным ВМФ, неутешительный - море десять (!) балов. И если в Баренцевом и Норвежском морях терпимо, то те же баллы в Северной Атлантике похожи на преисподнюю. Для удержания средней скорости движения работают все три дизеля в режиме среднего хода. Ста метров длины подводной лодки не хватает - она полностью вмещается между гребнями волн и... проваливается на глубину. Огромный вал набегающей волны проносится над ограждением рубки, грозя смести всё на своем пути. Глубиномер центрального поста показывает от восьми до десяти метров погружения. И это при открытом верхнем рубочном люке! Лодка, повинуясь законам физики и свойствам своей плавучести, как живая, со стоном корпуса выходит на гребень очередной волны. Чтобы через считанные минуты всё повторить в очередной раз .

Ходовой мостик лодки устроен так, что постоянно при несении вахты командир, вахтенные офицер и рулевой-сигнальщик стоят незащищёнными, по пояс возвышаясь над крышей ограждения боевой рубки. Прикреплены цепями к тумбам перископа. И кланяются постоянно перед каждым проходом очередной волны, прячась за выступы корпуса и задерживая дыхание, чтобы не нахлебаться морской воды. Тяжёлые массы воды буквально вдавливают тела в надстройку. Специальной формы одежды подводнику для несения верхней вахты ещё не придумали. Поэтому традиционным стало облачение в костюмы химической защиты поверх тёплых вещей. Но это слабо помогает. Через час такой борьбы с волнами и пронизывающим ветром достаивать четырёхчасовую вахту приходится насквозь мокрыми.

В корпусе корабля не лучше. Успокоителей качки не предусмотрено. Кормовая и носовая части лодки, меняя друг друга, вздымаются над волнами. Винты оголяются, и грохот дизелей, готовых идти в разнос, перекрывает другие звуки. Носовая часть лодки описывает фигуру, похожую на цифру восемь. Такое ощущение, что все внутренности организма подкатывают к горлу. Люди быстро устают. Особенно первогодки. Но держатся. Уподобляясь английскому адмиралу Нельсону, который так и не смог привыкнуть к качке за всё время своей службы.

Говорить о приёме пищи в надводном положении не приходится. Спасение ищем на глубине, но на глубинах 150-200 метров лодка, как ванька-встанька, ложится то на один борт, то на другой. Но это лучше - нет хотя бы килевой качки. О том, как приходится в таких условиях выполнять свои обязанности на боевых постах гидроакустикам, мотористам, трюмным машинистам, кокам, радиометристам, - отдельный разговор. Серьёзно об этом сказал флотский поэт Ю. Орлов:

Здесь холод оценишь, жару поймёшь.

От тишины не оглохнешь.

Месяц не мылся? Переживёшь.

На лодке микробы дохнут!

День за днём, месяц за месяцем проходят не как один день. Каждые сутки наполнены своим особенным содержанием, которое требует проведения адекватных складывающейся обстановке выверенных действий каждого подводника. Ошибок море и корабль не прощают. Это стало аксиомой подводной службы. В противном случае, за это порой приходится расплачиваться слишком дорогой ценой - увечьем, а то и жизнью людей, аварией или гибелью подводной лодки.

Провожая глазами проходящие по Дону сухогрузы и танкера смешанного река-море плавания, каждый раз с теплотой думаешь о том, что, может быть, один из них вёз и на твою лодку бесценные по своему содержанию различные грузы.

По заданию командования, в назначенной точке моря, скрытно, под покровом ночи с их бортов перегружали всё необходимое. Сотни килограммов. Вручную. Протаскивая через узкие отсечные проходы мешки, ящики, паки.

После многомесячных автономных скитаний по морям и океану экипажи гражданских судов были первыми людьми с Родины. Простое общение с ними было дополнительным зарядом энергии, психологической разрядкой личного состава лодки.

Экипажи судов в эти моменты также понимали суть происходящего и проявляли всегда необыкновенное русское радушие. По зеленовато-жёлтому цвету кожи (от недостатка кислорода), по отточенным действиям и строгим лицам подводников было понятно и так, что там, в чреве подводной лодки, этим мальчишкам, средний возраст которых 19 лет, приходится не сладко. А впереди ещё половина того, что они уже прошли.

И за отведённое короткое время рандеву спешили дать всё: свежие овощи и фрукты, свежий хлеб, возможность вдоволь помыться пресной водой, надышаться свежим воздухом. И не сдерживали слёз, провожали погружающуюся рядом с бортом их судна лодку, ставшую за это время такой близкой и родной.

Только линза торчащего над водой перископа не давала экипажу судна видеть моё состояние, но оно однозначно было таким же. Они уходили курсом - домой. А подводники, продолжает поэт Ю. Орлов, как специально для этого случая:

Вячеслав АЛДАНОВ, командир подводных лодок "Б-515", "Б-546", "К-318" Северного флота, капитан первого ранга