Страницы истории: Черноморский флот начинался со стапелей Гниловской верфи

   Не так уж и далеко до осени 2009 года. В праздничной суете по случаю 260-летия города не хочется, чтобы оказалась забыта круглая дата со дня, сыгравшего огромную роль в истории флота России. 240 лет назад, за сегодняшней Гремучкой, со стапелей Гниловской верфи, были спущены в воды Дона первые шесть фрегатов - предтеча будущего Черноморского флота.

В Севастополе, в Музее Черноморского флота России, висит плакат, на котором написано: "2(13) мая 1783 года в бухту Ахтиер вошли две эскадры Азовской флотилии. Первая - под командованием вице-адмирала Ф.А. Клокачёва. В составе - флагманский фрегат "Тринадцатый" (командир - капитан 2-го ранга П.В. Пустошкин), фрегат "Девятый", бомбарда "Азов", шхуны "Измаил" и "Победослав Дунайский", полака "Патмос". И вторая - под командованием контр-адмирала Ф.Ф. Макензи. В составе - флагманский фрегат "Десятый", корабль "Хотин", шхуна "Вячеслав", полака "Св. Екатерина" и бот "Битюг". Эскадры были встречены артиллерийским салютом с зимовавших с осени 1782 года в бухте фрегатов "Восьмой" и "Одиннадцатый".

С той далекой весны 1783 года 13 мая считается днем основания Черноморского флота. Почти все перечисленные корабли были построены руками русских мужиков-плотников из Астраханской, Новгородской губерний, из Вологды и Галича и из многих других мест на самой крупной верфи на Дону - Гниловской.

Верфь стали создавать в 1766-1767 годах. Это место на Дону было самым глубоким, что позволило строить килевые корабли большой осадки. К тому же берег пологий, а главное, защита со стороны крепости Димитрия Ростовского.

Капитан 2-го ранга Павел Васильевич Пустошкин, будущий замечательный флотоводец, сподвижник и однокашник великого Ф.Ф. Ушакова, в 1784 году был назначен начальником Гниловской верфи. Он командовал ею более трех лет. За успешную постройку на ней 27 военных кораблей моряк получил свой первый орден, Св. Владимира 4-й степени.

Грозное морское оружие России, фрегаты, уходило в историю из будущего Ростова. Но почему корабли были безымянными, только под номерами? Дело в том, что тогда дать имя военному кораблю имело право лишь Адмиралтейство в Санкт-Петербурге, согласовав с императрицей. Много дней в Петербург и обратно "путешествовали" депеши, к тому же и в столице время уходило на обдумывание и согласования. Вот и ходили по Азовскому и Черному морям "номерные" корабли.

Спустя годы Ростов стал главной перевалочной базой снабжения Черноморского флота. Все необходимое флоту, что изготавливалось на заводах центра России и Урала, плюс корабельный лес, свозилось на Дон. Конечно же, командование флота уделяло Ростову повышенное внимание.

В архиве флота в Санкт-Петербурге сохранились два любопытных документа о визите в Ростов в 1851 и 1852 годах начальника штаба Черноморского флота и портов, адмирала В.А. Корнилова. Первый - это доклад Корнилова М.Б. Берху (адмирал, командующий черноморским флотом и портами) от 3 июля 1851 года. Осмотрев имущество флота и его хранение на ростовской пристани, Корнилов отметил: "Все склады в жалком состоянии, все хранится в бесхозяйственности".

Тогда на пристани находились 326 тысяч пудов металла и продукции из него. В том числе орудий 80 тысяч пудов, чугуна, стали, сортового железа 227 тысяч пудов, якорей 18 тысяч пудов. И все новое, очень необходимое флоту.

Адмирал отмечал: "Все лежит разбросанным по берегу Дона, в песке и в илу. И хоть есть ограждение забором, но все лежит в куче, под открытым небом, заливается водой при разливе".

Адмирал докладывал, что "на многих кораблях флота орудия старые, а заказанные при их постройке лежат в глине прибрежья реки Дон. Из Николаева и Севастополя постоянно идут жалобы о нехватке сортового железа, а оно лежит в Ростове. Малый транспорт не приспособлен для погрузки, перегрузки и подвозки".

Корнилов сделал вывод: "Для перевозки железа, орудий, якорей и другого важного флоту следует иметь чиновника, более деятельного, чем полковник Броневский, который был бы снабжен большими средствами и со строгою ответственностью за неуспех".

Через год, обеспокоенный снабжением флота, адмирал Корнилов снова посетил Ростов. 20 июля 1852 года он докладывал М.Б. Берху: "Посетив 12 июня Ростов, я нашел хранение совершенно в другом виде, чем в прошлом году, мелкое железо очищено, переливный чугун перевезен, якоря находятся за гирлами, вновь подвозимое ставится на устоях".

Одновременно адмирал отметил и безобразия в отношении артиллерии: "Прекрасно отлитые новейшие орудия разбросаны по берегу у воды, дулами без гробок в песке. Ответственные никак не могут найти судов для перевозки орудий. Комиссионер-полковник Рюмин делает, что может - устанавливает на возвышении стрелюги для ожидаемых орудий, но экспедиция артиллерий с прошлого года мер никаких не приняла".

Резюме: "взыскать с кого следует и отвратить зимовку орудий в Ростове, а Рюмину ускорить погрузку имущества и орудий на казенные суда".

Наверное, Корнилов предвидел скорую войну с Турцией. В докладной адмирал одобрял действия полковника Рюмина по хранению и перевалке имущества и усердие командира парохода "Инкерман", лейтенанта Руднева, по вывозу хранимого.

На докладе Корнилова стоит резолюция адмирала М.Б. Берха: "Лейтенанту Рудневу объявить благодарность, интендантам принять меры к отвращению беспорядков в хранении".

Так, что черноморский флот России вышел из крепости Димитрия Ростовского, Гниловской судоверфи и, позже, Ростова.

Считаю, что городу надо установить мемориальную плиту в память как само Ростовской пристани, базы Российского флота, так и о посещении в 1851 и 1852 годах Ростова знаменитым адмиралом Владимиром Алексеевичем Корниловым, чьи слова перед смертью "Отстаивайте же Севастополь!" стали бессмертными.

И, конечно же, надо установить еще и памятный знак, где-нибудь на улице Портовой (может быть, между переулками Деревянко и Красногорским), в память о Гниловской судоверфи, колыбели Азовского и Черноморского флотов России.

С. Шелобод, краевед, член Клуба друзей "Вечернего Ростова".
"Вечерний Ростов", 13 февраля 2009 г., №№ 28-29