Девяносто лет назад холодным февральским днем покидала Ростов-на-Дону Добровольческая армия генерала Лавра Георгиевича Корнилова.

 Ледяная корка на мостовой таяла под красиво- «под коваными сапогами».
 Но реальность в мемуарах свидетелей и участников похода куда прозаичнее. Шли кто в чем. Гимназические и школьные шинели рядом с полушубками и гражданскими пальто. Сапоги, ботинки, валенки…
 Шли офицеры и ученики гимназий и реальных училищ. Рядом с ними бывшие австрийские военнопленные и моряки-балтийцы. Их объединяло желание спасти Россию.
 А совсем рядом, за стеклами кафе и ресторанов, в тепле квартир и гостиниц сидели их вчерашние товарищи. Такие же офицеры, студенты. Сидели, надеялись отсидеться.
 Сидели, глядя сквозь обледеневшие стекла заледеневшими глазами. Долго сидеть в безопасности не удалось. Позже приходило осознание. Дорого обходились ошибки.
 Ледяным безразличием встретили их казаки в первой же станице. О помощи не было и речи, на ночлег пускать не хотели. Ведь с Севера шла Красная армия и несла волю (или вседозволенность). Совсем скоро вспомнят станичники про офицеров и генералов. В тылу у Красной Армии поднимется мятеж, Сразу найдется пятьдесят тысяч сабель. А ведь чуть быстрее собирались, обошлись бы и меньшим числом. Собирались отсидеться. Не вышло!
 Сложно думать и писать о войне гражданской. Но искренность помыслов участников похода вне сомнений. Они были врагами новой власти. Врагами непримиримыми. Но при этом оставались патриотами Родины. Большинство оставшихся в живых во время Второй Мировой войны не стало сотрудничать с врагами своей России. Даже ставшей Советской России. Конечно, не все служили в армиях союзников СССР по антигитлеровской коалиции. Но отказаться сотрудничать с оккупантами, тоже поступок, требующий мужества.
 Давно висит на стене особняка книгоиздателя Николая Парамонова, ставшим научной библиотекой университета, памятная доска. Из нее можно узнать, что здесь размещался Штаб Добровольческой армии. Каждый год кадеты Второго Донского казачьего корпуса имени Николая Второго получают здесь алые погоны, а преподаватели очередные чины и знаки отличия. Проходит это всегда в день начала ледяного похода.
 Каждый раз спрашивают прохожие, что происходит и торопятся по своим делам, Как и девяносто лет назад. Может сейчас отсидится?
 Несколько лет обсуждается идея установки памятного знака. Выбрано удачное место, есть проект. На скромном постаменте колонна, увенчанная знаком «За ледяной поход». Знак был учрежден в то время Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России, своим приказом № 499 установил для всех участников похода «Знак 1-го Кубанского (ледяного) похода. Вроде нет возражений. Но ледяное забвение все еще лежит на участниках похода. Может, мешает классовая непримиримость. Так в рядах белой Добровольческой армии отчего-то сражался целый полк из пролетариев-шахтеров.
 Может неудобно ставить памятник людям оставшимся верным присяг. Хотя присяга самодержцу отличается от присяги Советской Армии.
 Может арендные платы, налогов и прибыли от памятника значительно меньше, чем от ларька с газировкой и чипсами.
 Можно продолжать… Но лед забвения над участниками ледяного похода растопить некому.
 О памятнике Галина Алексеевна Фоменко считает уместным и необходимым поместить на нем профиль и стихи Марины Цветаевой. Сама Марина Цветаева не была в Ростове-на-Дону.Но шел в строю, покидавшим наш город, ее муж поэт Сергей Эфрон. Ледяному походу посвящен сборник стихов Марины Цветаевой «Лебединый стан». Один из циклов так и назван «Дон».
 Лед забвения должен быть растоплен.

Сергей Ничипорюк