Порт моей жизни

   У предприятий, как и у людей, непростые, по-своему неповторимые, особые судьбы. Есть в них даты рождения и годы мужания, влёты, ослепительные удачи и трудные времена, когда, кажется, под вопросом сама жизнь. Это и есть биография трудового коллектива.

Героями нашей рубрики «От первого лица» становятся люди труда, настоящие мастера своего дела, чья жизнь, как правило, на протяжении десятков лет связана с одним предприятием. Сегодня предлагаем вашему вниманию рассказ бригадира докеров-механизаторов Усть-Донецкого порта Валентина Петровича НИКИТИНА — от первого лица.

- Помню, как только пришёл в порт — сразу оказался в гуще событий и понял, что вот здесь и начинается моя настоящая жизнь. Это первое впечатление и сегодня со мной — 40 лет спустя. Но расскажу обо всём по порядку.

Родом я из станицы Кочетовской. Родители мои крестьянствовали, и, как в сказке, было у них три сына. Детство нам досталось трудное, но в первые послевоенные годы все так жили, поэтому никто и не замечал. Школа, потом Новочеркасское строительное училище, попал по распределению в Волгодонск, там от военкомата направили на курсы шофёров. Срочную служил в советской группе войск в Чехословакии, демобилизовался в 1969 году в звании старшего сержанта. И сразу вопрос: что делать?

С детства врезалось в память, как начинали строить Усть-Донецкий порт, как пускали первый причал, как разворачивали мощности. Для жителей окрестных мест это был впечатляющий процесс и самое престижное место работы. Все стремились в порт. Мы, мальчишки, только задирали головы, глядя, как крановщик в белой рубашке, спокойно сидя на такой высоте, легко вертит многотонными грузами, — вот это профессия! Потом, конечно, всё оказалось значительно труднее, но картинка такая была, и я решил воплотить её и в свою жизнь. Не получится — за баранку сесть всегда успею. Так 3 января 1970 года я поступил на курсы крановщиков.

Уже летом того же года работал на погрузке леса, хорошо шёл песок. Хотя новичков на ответственную работу сразу не ставили, но мне повезло. С самого начала вывел для себя, как аксиому: хочешь быть хорошим крановщиком — будь! В знаменитой комплексной бригаде Николая Никитовича Валаки — только учись да поворачивайся, — такие замечательные были люди. Александр Николаевич Герасимов, один из моих наставников, как играющий тренер, на семидесятом году жизни до сих пор работает у меня в бригаде. В отличной форме и Николай Иванович Корнеев, — мы с ним бойцы одного призыва. Раньше числились крановщиками, а после, в плане совмещения профессий, стали докерами-механизаторами. Это значит — сам на кране, сам и под краном.

Всего интереснее было на лесе. Сегодня у нас сера, удобрения — однообразно. Может, это возрастное, но нет у меня той остроты чувства, когда в молодости рвались на работу, зная, что ночью пришёл новый теплоход. Я вообще лес люблю, особенно в виде груза. Ведь он всегда разный: какой будет завтра, как его лучше и быстрее разгрузить? Кругляк разного диаметра, доска всех видов — под такое разнообразие на ходу придумывали грузозахватные приспособления, совершенствовали торцевальные машины, подавали рацпредложения. Иногда грузили «музыкальный лес»: что из него потом делали — балалайку, гитару, а может быть, фортепиано или даже скрипку? Кругом была какая-то весёлая атмосфера, всюду царил соревновательный настрой — в бригаде, в порту, в отрасли. Рабочий человек славился... Иной раз, как сейчас, с удовольствием вспоминаешь те годы, людей, с которыми посчастливилось работать. У меня была возможность сравнить, когда в 1974 году ездил на заработки в заполярный Норильск. В порту Дудинке на Енисее своя спе цифика, но вернулс

я я всё-таки домой, в Усть-Донецк.

Этот порт и есть моя жизнь. Был молодой парень и вот, слава Богу, дожил до седых волос. Порт дал работу, квартиру, возможность достойно воспитать пятерых детей. Теперь у нас шестеро внуков. В большой семье да за работой, как после войны, не особо смотрели на трудности — некогда было. Дети выросли, старшие дочери и сын работают в Миллерове, в Москве, в Семикаракорске, младшие сыновья — в Усть-Донецке. Династии у нас не получилось, но портовскую традицию мы с женой поддерживаем: она — оператором в котельной, я — на кране.

С началом смены бригада первым делом проверяет техническое состояние каждого агрегата. Зимой, к примеру, накапливали серу и удобрения, в бригаде было пятнадцать человек. Пятеро идут наверх, остальные — внизу. Многие вагоны — крытые, как правило, поступают в плохом состоянии. Открыть-закрыть люк — целая проблема, под силу только двоим, потом надо зачистить вагон от остатков груза. Сам процесс выгрузки — только полдела.

Сейчас многое решают деньги. О человеке, тем более молодом, я уже не говорю, сколько ему нужно и сколько он получает. Даже кран регулярно требует заботы о себе. С запчастями, в процессе ремонта, по работе в целом постоянно преодолеваем трудности, боремся каждый за техническое состояние своего железного питомца. Бывает, спорим много, зато краны не стоят — несмотря на разные кризисы.

Молодые понимают, что они пришли на работу. Иного укачивает на высоте, тот не сразу попадает грейфером в вагон — всё это дело наживное. Повторю ещё раз: если захочешь быть классным специалистом — станешь. А прочее (кто лучше или хуже) — дело вкуса. Про меня можно сказать: пенсионер. А я отвечу: пока есть силы — работать, сам не уйду, нельзя уходить... И про всех скажу: у нас бригада, и каждый — на своём месте, и главное — мы не боимся никакой работы, чего и вам желаю.

Алексей Захаров