Рейсы мужества

   Начиная с сентября 1941 года, часть буксиров и барж пароходства участвовала в перевозке грузов в Азовском море и Керченском проливе. Так как они не были приспособлены для морского плавания, им приходилось особенно трудно. К тому же работали они под бомбёжками авиации и артиллерии противника. Обычно суда следовали в охранении кораблей Азовской военной флотилии, но потерь избегать не удавалось. К трудностям боевой обстановки прибавились тяжёлые метеорологические условия. Осенние штормы причиняли немало неприятностей речникам.

В одном из рейсов буксирного парохода «Кубанец» (капитан А.П. Науменко) авиационная бомба взорвалась у его борта. Судно получило многочисленные повреждения, некоторые члены команды были ранены, но капитан вместе с рулевым Тереховым сумел довести пароход и три баржи до Тамани. После налёта на пароходе насчитали 80 пробоин от осколков бомб. Палубные надстройки и судовые помещения были полностью разрушены.

Вскоре началась подготовка к Керченско-Феодосийской десантной операции, в которой помимо военных кораблей, морских и рыболовецких судов участвовали речные пароходы «Кузбасс», «Кубанец», «КИМ» и 13 сухогрузных барж.

В подготовительный период суда пароходства доставляли в Темрюк топливо для десантных кораблей и армейских частей. Причём по Кубани они совершали переходы в тяжёлых ледовых условиях. Путь им прокладывали с помощью взрывчатки. Работами руководил А.Ф. Вербин.

26 декабря пять отрядов боевых кораблей и судов с десантом на борту вышли из Темрюка в район высадки. Переход морем был сильно затруднён большой разнотипностью судов, порывистым встречным ветром, достигавшим семи баллов, пургой и пятнадцатиградусным морозом.

Как и все участники десанта, речники проявили массовый героизм. Но особенно отличился экипаж парохода «КИМ» (капитан М.М. Проценко), до этого длительное время работавший в прифронтовых условиях. В ночь на 27 декабря у Камыш-Буруна он подводил баржу «Ока» с десантниками к месту высадки. Судно попало под ожесточённый артиллерийский, миномётный и пулемётный огонь противника.

На мостике был убит М. Проценко. Рулевой-практикант, ученик Ростовского ремесленного училища, 17-летний комсомолец Александр Остробабов получил ранение в ногу, но, превозмогая боль, продолжал вести судно к берегу. Через несколько минут его ранило вторично, повредив вторую ногу. Несмотря на это, Александр не покинул своего поста, остался за штурвалом, пока не прибыла замена. При подходе к берегу снаряды пробили борт баржи, и она стала тонуть. Но это было уже у берега. Десантники сходу бросались в воду и, ведя ответный огонь, выбирались на берег. Десант выполнил поставленную перед ним задачу.

Командование Крымского фронта, высоко оценив самоотверженность и мужество команды парохода «КИМ», наградило рулевого А.И. Остробабова Орденом Красного Знамени, капитана М.М. Проценко (посмертно), шкипера Д.Е. Гаменко и матроса И.В. Жевалкина орденами Красной Звезды, ряд членов экипажа — медалями «За боевые заслуги».

При подходе баржи «Таганрог» с десантом к месту высадки 15-летний матрос И.П. Сидоренко осколком снаряда был убит. Его отец, шкипер баржи П.К. Сидоренко, в эту трагическую для себя минуту нашёл силы для совершения героического подвига. Взяв швартовый конец, вплавь в ледяной воде под пулемётным огнём добрался до берега и закрепил конец, а затем бросился заделывать пробоины. И только после того, как поступление воды ослабло, он подошёл к сыну и попросил накрыть его тело красным знаменем. Шкипер П.К. Сидоренко за героические действия и самообладание в этом бою был награждён Орденом Ленина.

Из участвовавших в десантной операции речных судов остались в эксплуатации только пароход «Кузбасс» и три баржи. Остальные суда или затонули, или оказались выброшенными на берег, или, получив тяжёлые повреждения, нуждались в серьёзном ремонте.

Речной транспорт Дона и Кубани выполнил свою задачу, осуществив крупные эвакуационные и воинские перевозки, особенно на переправах. Многие речники были награждены орденами и медалями Союза ССР.

К началу навигации 1942 года Доно-Кубанский бассейн находился в руках советских войск, хотя линия фронта проходила всего в 50—70 км от верховьев Северского Донца и от Ростова.

В мае на воинских переправах работало 29 самоходных и 68 несамоходных судов. Значительная часть буксирного флота и даже пассажирские пароходы использовались для буксировки барж с жидким топливом из Ростова на Северский Донец. Войска остро нуждались в горючем, и капитаны судов, отступая от строгих правил и норм, буксировали сразу по две-три баржи.

В середине июня пароходство получило от Военного совета Южного фронта задание перевезти из Ростова на Верхний Дон крупные воинские соединения с вооружением. Речники выполнили его в установленные сроки. Одновременно часть флота (в первые недели навигации она составляла почти 45% буксирных и около 60% несамоходных судов) осуществляла народнохозяйственные перевозки. Однако судов не хватало, и пароходство не справлялось с вывозом хлеба, оставшегося в пунктах погрузки с осени 1941 года (около 300 тыс. тонн), угля из Краснодонецкой и с доставкой нефтепродуктов для посевной кампании.

Во время боев за освобождение Ростова выход для судов из районов Северного Донца и Манычского водного пути в Азовское море был закрыт. Флот же, успевший эвакуироваться в Калач, не мог вернуться обратно, так как река уже покрылась льдом. Мостов через Дон не было — фашисты при отходе их уничтожили. Войска Красной Армии и грузы переплавлялись по льду.

Навигацию 1942 года речники Доно-Кубанского пароходства встретили уже подготовленными. В мае на Верхнем Дону все переправы возобновили работу на прежних местах.

Главной задачей Доно-Кубанского пароходства было непосредственное удовлетворение нужд фронта — доставка грузов военного и гражданского назначения в донские станицы.

Восстановив разрушенное захватчиком оборудование, судоремонтные предприятия главный упор сделали на производство военной продукции, ремонт кораблей Азовской военной флотилии. Порт и пристани непосредственно занимались погрузочно-разгрузочными работами.

В марте 1942 года был открыт, как самостоятельное учебное заведение, Ростовский речной техникум (с 1952 года — Ростовское речное училище, сегодня — Ростовский филиал Московской государственной академии водного транспорта). Речному транспорту требовались новые кадры, так как политехникум был эвакуирован на Каспий. В речном техникуме по ускоренной программе собственными силами готовили специалистов.

В мае 1942 года обстановка на южном крыле советско-германского фронта значительно ухудшилась. Немцы продвигались на Воронеж и в большую излучину Дона. Было решено увести подальше от города находящиеся в порту речные пассажирские пароходы «Москва», «Товарищ», «Маяковский». Своим ходом эти суда прибыли на Маныч с ценностями Ростовского отделения Госбанка СССР. Руководил этой операцией главный диспетчер пароходства А.В. Троянский. Пароходы, став на якорь, разместились между первым и вторым шлюзами. Когда возникла угроза оккупации в этом районе, речники взорвали плотину гидроузла. Вода ушла, пароходы остались на суше, и немцы не смогли ими воспользоваться.

Оставшиеся небольшие суда пароходства, не переоборудованные в военные, были затоплены. Но это было сделано так, чтобы в дальнейшем их можно было поднять. Затоплены суда в нескольких местах: у Зелёного острова, в Ростовском ковше, в Азове.

В итоге ни один годный к перевозкам пароход фашистам на Нижнем Дону не достался. После завершения операции по затоплению флота А.В. Троянский и капитан катера, возвращаясь в сторону Маныча на катере, были убиты пулемётной очередью фашистского самолёта.

В первой половине июля 1942 года фашисты снова перешли в наступление на широком фронте — от Воронежа на севере до Ростова на юге.

Ухудшение обстановки на фронте потребовало срочно создать новые переправы и увеличить пропускную способность действовавших. Для этого была выделена значительная часть судов. Только на Верхнем Дону с помощью речных судов было создано шесть переправ. За организацию переправ капитан буксира «Котовский» И.З. Голуб был награждён Орденом Красной Звезды.

Тяжёлое положение флота усугубилось тем, что отступавшие с боями войска построили ряд глухих свайных мостов через Дон. Тем самым река была поделена на несколько крупных изолированных участков, из которых суда не имели выхода. Линии связи с пристанями оказались нарушенными, и пароходству пришлось на эти участки направить своих уполномоченных.

Между тем, на Верхнем Дону войска противника начали выходить на правый берег. Переправы и суда стали подвергаться систематическому обстрелу из артиллерийских орудий, миномётов. В этих условиях было решено затопить суда.

Месяцем позже такую же трагедию суждено было пережить речникам Нижнего Дона.

На Среднем Дону было создано 11 переправ: у Серафимовича, у хутора Кременского, в Новогригорьевской, у Качалина и Трехостровского, у хутора Бабаевского, в Калаче, Пятиизбянке, Нижнечирской, Суворовской и у Рубежинской.

Но к середине июля поддерживать их стало крайне трудно. Противовоздушная оборона отсутствовала или была слабой. Первое время суда ходили только по ночам, а днём, замаскировавшись, отстаивались. Но потом, с приближением противника, пришлось им работать и в дневное время, хотя потери от артобстрела резко возросли.

Зенитная артиллерия у большинства переправ отсутствовала, в результате систематических бомбардировок суда гибли. Уполномоченный НКРФ на Дону В.А. Савельев докладывал 15 июля 1942 года Военному совету Юго-Западного фронта: «За последние дни на переправах по Дону у пристаней Галиевка, Казанская, Вёшенская разрушено при бомбардировках переправ самолётами 19 барж, уничтожен один газоход и подбит один пароход». Однако, благодаря созданию резерва судов, переправы работали почти без перебоев.

Сергей Архипов, ветеран Волго-Донского пароходства. (Окончание следует.)